Не могу пройти мимо безобразия. Так и хочется принять участие!
пятница, 14 января 2005
Комментарии
-
-
14.01.2005 в 12:30Выпросил у Бога светлую
Россию Сатана,
Да очервленит ю кровью
мученической.
Протопоп Аввакум
I. ПРЕДВЕСТИЯ
(1905 г.)
Сознанье строгое есть в жестах Немезиды:
Умей читать условные черты:
Пред тем как сбылись мартовские Иды,
Гудели в храмах медные щиты...
Священный занавес был в скинии распорот:
В часы Голгоф трепещет смутный мир...
О, бронзовый Гигант! Ты создал призрак-город,
Как призрак-дерево из семени - факир.
В багряных свитках зимнего тумана
Нам солнце гневное явило лик втройне,
И каждый диск сочился точно рана...
И выступила кровь на снежной пелене.
А ночью по пустым и гулким перекресткам
Струились шелесты невидимых шагов,
И город весь дрожал далеким отголоском
Во чреве времени шумящих голосов...
Уж занавес дрожит перед началом драмы,
Уж кто-то в темноте, всезрящий, как сова,
Чертит круги и строит пентаграммы,
И шепчет вещие заклятья и слова...
9 января 1905
С.-Петербург
20 июня 1905
Париж
< *** ^ ***
II. АНГЕЛ МЩЕНЬЯ
(1906 г.)
Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья!
Я в раны черные - в распаханную новь
Кидаю семена. Прошли века терпенья.
И голос мой - набат. Хоругвь моя - как кровь.
На буйных очагах народного витийства,
Как призраки, взращу багряные цветы.
Я в сердце девушки вложу восторг убийства
И в душу детскую - кровавые мечты.
И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость.
Я грезы счастия слезами затоплю.
Из сердца женщины святую выну жалость
И тусклой яростью ей очи ослеплю.
О, камни мостовых, которых лишь однажды
Коснулась кровь! Я ведаю ваш счет...
Я камни закляну заклятьем вечной жажды,
И кровь за кровь без меры потечет.
Скажи восставшему: Я злую едкость стали
Придам в твоих руках картонному мечу!
На стогнах городов, где женщин истязали,
Я "знаки Рыб" на стенах начерчу.
Я синим пламенем пройду в душе народа,
Я красным пламенем пройду по городам.
Устами каждого воскликну я: "Свобода!",
Но разный смысл для каждого придам.
Я напишу: "Завет мой - Справедливость!"
И враг прочтет: "Пощады больше нет!"...
Убийству я придам манящую красивость,
И в душу мстителя вопьется страстный бред.
Меч справедливости, карающий и мстящий,
Отдам во власть толпе... И он в руках слепца
Сверкнет стремительный, как молния разящий
Им сын зарежет мать, им дочь убьет отца.
Я каждому скажу; "Тебе ключи надежды.
Один ты видишь свет. Для прочих он потух".
И будет он рыдать и в горе рвать одежды,
И звать других... Но каждый будет глух.
Не сеятель сберег колючий колос сева.
Принявший меч погибнет от меча.
Кто раз испил хмельной отравы гнева,
Тот станет палачом иль жертвой палача.
1906 Париж
< *** ^ ***
-
-
14.01.2005 в 12:31(1915 г.)
Враждующих скорбный гений
Братским вяжет узлом,
И зло в тесноте сражений
Побеждается горшим злом.
Взвивается стяг победный...
Что в том, Россия, тебе?
Пребудь смиренной и бедной -
Верной своей судьбе.
Люблю тебя побежденной,
Поруганной и в пыли,
Таинственно осветленной
Всей красотой земли.
Люблю тебя в лике рабьем,
Когда в тишине полей
Причитаешь голосом бабьим
Над трупами сыновей.
Как сердце никнет и блещет,
Когда, связав по ногам,
Наотмашь хозяин хлещет
Тебя по кротким глазам.
Сильна ты нездешней мерой,
Нездешней страстью чиста,
Неутоленною верой
Твои запеклись уста.
Дай слов за тебя молиться,
Понять твое бытие,
Твоей тоске причаститься,
Сгореть во имя твое.
17 августа 1915
Биарриц
< *** ^ ***
IV. МОСКВА
(март 1917 г.)
В.А.Рагозинскому
В Москве на Красной площади
Толпа черным-черна.
Гудит от тяжкой поступи
Кремлевская стена.
На рву у места Лобного
У церкви Покрова
Возносят неподобные
Нерусские слова.
Ни свечи не засвечены,
К обедне не звонят,
Все груди красным мечены,
И плещет красный плат.
По грязи ноги хлюпают,
Молчат... проходят... ждут...
На папертях слепцы поют
Про кровь, про казнь, про суд.
< *** ^ ***
V. ПЕТРОГРАД
Сергею Эфрону
Как злой шаман, гася сознанье
Под бубна мерное бряцанье,
И опоражнивая дух,
Распахивает дверь разрух, -
И духи мерзости и блуда
Стремглав кидаются на зов,
Вопя на сотни голосов,
Творя бессмысленные чуда, -
И враг что друг и друг что враг -
Меречат и двоятся... - так,
Сквозь пустоту державной воли,
Когда-то собранной Петром,
Вся нежить хлынула в сей дом
И на зияющем престоле,
Над зыбким мороком болот
Бесовский правит хоровод.
Народ, безумием объятый,
О камни бьется головой
И узы рвет, как бесноватый...
Да не смутится сей игрой
Строитель внутреннего Града -
Те бесы шумны и быстры:
Они вошли в свиное стадо
И в бездну ринутся с горы.
9 декабря 1917
Коктебель
< *** ^ ***
VI. ТРИХИНЫ
Появились новые трихины...
Ф. Достоевский
Исполнилось пророчество: трихины
В тела и в дух вселяются людей,
И каждый мнит, что нет его правей.
Ремесла, земледелие, машины
Оставлены. Народы, племена
Безумствуют, кричат, идут полками,
Но армии себя терзают сами,
Казнят и жгут - мор, голод и война.
Ваятель душ, воззвавший к жизни племя
Страстных глубин, провидел наше время.
Пророчественною тоской объят,
Ты говорил томимым нашей жаждой,
Что мир спасется красотой, что каждый
За всех во всем пред всеми виноват.
10 декабря 1917
< *** ^ ***
VII. МИР
С Россией кончено... Напоследях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,
Распродали на улицах: не надо ль
Кому земли, республик да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
О, Господи, разверзни, расточи,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Германцев с запада. Монгол с востока,
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда!
23 ноября 1917
Коктебель
< *** ^ ***
-
-
14.01.2005 в 12:31А.А. Новинскому
Полночные вздулись воды,
И ярость взметенных толп
Шатает имперский столп
И древние рушит своды.
Ни выхода, ни огня...
Времен исполнилась мера.
Отчего же такая вера
Переполняет меня?
Для разума нет исхода.
Но дух ему вопреки
И в бездне чует ростки
Неведомого всхода.
Пусть бесы земных разрух
Клубятся смерчем огромным -
Ах, в самом косном и темном
Пленен мировой дух!
Бичами страстей гонимы -
Распятые серафимы
Заточены в плоть:
Их жалит горящим жалом,
Торопит гореть Господь.
Я вижу в большом и в малом
Водовороты комет...
Из бездны - со дна паденья
Благословляю цветенье
Твое - всестрастной свет!
15 января 1918
< *** ^ ***
IX. РУСЬ ГЛУХОНЕМАЯ
Был к Иисусу приведен
Родными отрок бесноватый:
Со скрежетом и в пене он
Валялся, корчами объятый.
- Изыди, дух глухонемой! -
Сказал Господь. И демон злой
Сотряс его и с криком вышел -
И отрок понимал и слышал.
Был спор учеников о том,
Что не был им тот бес покорен,
А Он сказал: - Сей род упорен;
Молитвой только и постом
Его природа одолима.
Не тем же ль духом одержима
Ты, Русь глухонемая! Бес,
Украв твой разум и свободу,
Тебя кидает в огнь и воду,
О камни бьет и гонит в лес.
И вот взываем мы; Прииди...
А избранный вдали от битв
Кует постами меч молитв
И скоро скажет: - Бес, изыди!
6 января 1918
< *** ^ ***
X. МОЛИТВА О ГОРОДЕ
(Феодосия, весна 1918 г.)
С.А.Толузакову
И скуден, и неукрашен
Мой древний град
В венце Генуэзских башен,
В тени аркад;
Среди иссякших фонтанов,
Хранящих герб
То дожей, то крымских ханов:
Звезду и серп;
Под сенью тощих акаций
И тополей,
Средь пыльных галлюцинаций
Седых камней,
В стенах церквей и мечетей
Давно храня
Глухой перегар столетий
И вкус огня;
А в складках холмов охряных -
Великий сон:
Могильники безымянных
Степных племен;
А дальше - зыбь горизонта
И пенный вал
Негостеприимного Понта
У желтых скал.
Войны, мятежей, свободы
Дул ураган;
В сраженьях гибли народы
Далеких стран;
Шатался и пал великий
Имперский столп;
Росли, приближаясь, клики
Взметенных толп;
Суда бороздили воды,
И борт о борт
Заржавленные пароходы
Врывались в порт;
На берег сбегали люди,
Был слышен треск
Винтовок и гул орудий,
И крик, и плеск,
Выламывали ворота,
Вели сквозь строй,
Расстреливали кого-то
Перед зарей.
Блуждая по перекресткам,
Я жил и гас
В безумьи и в блеске жестком
Враждебных глаз;
Их горечь, их злость, их муку,
Их гнев, их страсть,
И каждый курок, и руку
Хотел заклясть.
Мой город, залитый кровью
Внезапных битв,
Покрыть своей любовью,
Кольцом молитв,
Собрать тоску и огонь их
И вознести
На распростертых ладонях:
Пойми... прости!
2 июня 1918
Коктебель
< *** ^ ***
XI. РОДИНА
"Каждый побрел в свою сторону,
И никто не спасет тебя".
Слова Исайи,
открывшиеся в ночь на 1918 г.
И каждый прочь побрел, вздыхая,
К твоим призывам глух и нем,
И ты лежишь в крови, нагая,
Изранена, изнемогая,
И не защищена никем.
Еще томит, не покидая,
Сквозь жаркий бред и сон - твоя
Мечта, в страданьях изжитая
И неосуществленная...
Еще безумит хмель свободы
Твои взметенные народы
И не окончена борьба, -
Но ты уж знаешь в просветленьи,
Что правда Славии - в смиреньи,
В непротивлении раба;
Что искус дан тебе суровый:
Благословить свои оковы,
В темнице простираясь ниц,
И части восприять Христовой
От грешников и от блудниц;
Что, как молитвенные дымы,
Темны и неисповедимы
Твои последние пути,
Что не допустят с них сойти
Сторожевые Херувимы!
30 мая 1918
< *** ^ ***
-
-
14.01.2005 в 12:33Пути РОССИИ
I. СВЯТАЯ РУСЬ
А.М. Петровой
Суздаль да Москва не для тебя ли
По уделам землю собирали,
Да тугую золотом суму?
В рундуках приданое копили,
И тебя невестою растили
В расписном да тесном терему?
Не тебе ли на речных истоках
Плотник-Царь построил дом широко
Окнами на пять земных морей?
Из невест красой да силой бранной
Не была ль ты самою желанной
Для заморских княжих сыновей?
Но тебе сыздетства были любы -
По лесам глубоких скитов срубы,
По степям кочевья без дорог,
Вольные раздолья да вериги,
Самозванцы, воры да расстриги,
Соловьиный посвист да острог.
Быть Царевой ты не захотела -
Уж такое подвернулось дело:
Враг шептал: развей да расточи,
Ты отдай казну свою богатым,
Власть - холопам, силу - супостатам,
Смердам - честь, изменникам - ключи.
Поддалась лихому подговору,
Отдалась разбойнику и вору,
Подожгла посады и хлеба,
Разорила древнее жилище,
И пошла поруганной и нищей,
И рабой последнего раба.
Я ль в тебя посмею бросить камень?
Осужу ль страстной и буйный пламень?
В грязь лицом тебе ль не поклонюсь,
След босой ноги благословляя, -
Ты - бездомная, гулящая, хмельная,
Во Христе юродивая Русь!
19 ноября 1917
Коктебель
< *** ^ ***
-
-
14.01.2005 в 12:34В.А.Рюминой
Держа в руке живой и влажный шар,
Клубящийся и дышащий, как пар,
Лоснящийся здесь зеленью, там костью,
Струящийся, как жидкий хризолит,
Он говорил, указывая тростью:
Пойми земли меняющийся вид:
Материков живые сочетанья,
Их органы, их формы, их названья
Водами Океана рождены.
И вот она - подобная кораллу,
Приросшая к Кавказу и к Уралу,
Земля морей и полуостровов,
Здесь вздутая, там сдавленная узко,
В парче лесов и в панцире хребтов,
Жемчужница огромного моллюска,
Атлантикой рожденная из пен -
Опаснейшая из морских сирен.
Страстей ее горючие сплетенья
Мерцают звездами на токах вод -
Извилистых и сложных, как растенья.
Она водами дышит и живет.
Ее провидели в лучистой сфере
Блудницею, сидящею на звере
На водах многих с чашею в руке,
И девушкой, лежащей на быке.
Полярным льдам уста ее открыты,
У пояса, среди сапфирных влаг,
Как пчельный рой у чресел Афродиты,
Раскинул острова Архипелаг.
Сюда ведут страстных желаний тропы,
Здесь матерние органы Европы,
Здесь, жгучие дрожанья затая, -
В глубоких влуминах укрытая стихия,
Чувствилище и похотник ея, -
Безумила народы Византия.
И здесь, как муж, поял ее Ислам:
Воль Азии вершитель и предстатель -
Сквозь Бычий Ход Махмуд-завоеватель
Проник к ее заветным берегам.
И зачала и понесла во чреве
Русь - третий Рим - слепой и страстный плод:
Да зачатое в пламени и в гневе
Собой восток и запад сопряжет!
Но, роковым охвачен нетерпеньем,
Все исказил неистовый Хирург,
Что кесаревым вылущил сеченьем
Незрелый плод Славянства - Петербург.
Пойми великое предназначенье
Славянством затаенного огня:
В нем брезжит солнце завтрашнего дня,
И крест его - всемирное служенье.
Двойным путем ведет его судьба -
Она и в имени его двуглава:
Пусть SCLAVUS - раб, но Славия есть СЛАВА:
Победный нимб над головой раба!
В тисках войны сейчас еще томится
Все, что живет, и все, что будет жить:
Как солнца бег нельзя предотвратить, -
Зачатое не может не родиться.
В крушеньях царств, в самосожженьях зла
Душа народов ширилась и крепла:
России нет - она себя сожгла,
Но Славия воссветится из пепла!
20 мая 1918
< *** ^ ***
III. ПРЕОСУЩЕСТВЛЕНИЕ
К.Ф.Богаевскому
"Postqvam devastationem XL aut am-
plius dies Roma fuit ita desolata, ut
nemo ibi hominum, nisi bestiae morareutur".
Маrсеllini Commentarii
("После разрушения 40 или более дней
Рим оставался настолько опустошенным,
что из людей никто в нем не задерживался,
но только звери".
Комментарии Марцеллина (лат.))
В глухую ночь шестого века,
Когда был мир и Рим простерт
Перед лицом германских орд
И гот теснил и грабил грека,
И грудь земли и мрамор плит
Гудели топотом копыт.
И лишь монах, писавший "Акты
Остготских королей", следил
С высот оснеженной Соракты,
Как на равнине средь могил
Бродил огонь и клубы дыма,
И конницы взметали прах
На желтых тибрских берегах, -
В те дни все населенье Рима
Тотила приказал изгнать.
И сорок дней был Рим безлюден.
Лишь зверь бродил средь улиц. Чуден
Был Вечный Град: ни огнь сглодать,
Ни варвар стены разобрать
Его чертогов не успели.
Он был велик и пуст, и дик,
Как первозданный материк.
В молчанье вещем цепенели,
Столпившись, как безумный бред,
Его камней нагроможденья -
Все вековые отложенья
Завоеваний и побед:
Трофеи и обломки тронов,
Священный Путь, где камень стерт
Стопами медных легионов
И торжествующих когорт,
Водопроводы и аркады,
Неимоверные громады
Дворцов и ярусы колонн,
Сжимая и тесня друг друга,
Загромождая небосклон
И горизонт земного круга.
И в этот безысходный час,
Когда последний свет погас
На дне молчанья и забвенья,
И древний Рим исчез во мгле,
Свершилось преосуществленье
Всемирной власти на земле:
Орлиная разжалась лапа,
И выпал мир. И принял Папа
Державу и престол воздвиг.
И новый Рим процвел - велик
И необъятен, как стихия.
Так семя, дабы прорасти,
Должно истлеть... Истлей, Россия,
И царством духа расцвети!
17 января 1918
Коктебель
< *** ^ ***
-
-
14.01.2005 в 12:34(1591 - 1613)
Ю.Л.Оболенской
Убиенный много и восставый,
Двадцать лет со славой правил я
Отчею Московскою державой,
И годины более кровавой
Не видала русская земля.
В Угличе, сжимая горсть орешков
Детской окровавленной рукой,
Я лежал, а мать, в сенях замешкав,
Голосила, плача надо мной.
С перерезанным наотмашь горлом
Я лежал в могиле десять лет;
И рука господняя простерла
Над Москвой полетье лютых бед.
Голод был, какого не видали.
Хлеб пекли из кала и мезги.
Землю ели. Бабы продавали
С человечьим мясом пироги.
Проклиная царство Годунова,
В городах без хлеба и без крова
Мерзли у набитых закромов.
И разъялась земная утроба,
И на зов стенящих голосов
Вышел я - замученный - из гроба.
По Руси что ветер засвистал,
Освещал свой путь двойной луною,
Пасолнцы на небе засвечал.
Шестернею в полночь над Москвою
Мчал, бичом по маковкам хлестал.
Вихрь-витной гулял я в ратном поле,
На Московском венчанный престоле
Древним Мономаховым венцом,
С белой панной - с лебедью - с Мариной
Я - живой и мертвый, но единый
Обручался заклятым кольцом.
Но Москва дыхнула дыхом злобным -
Мертвый я лежал на месте Лобном
В черной маске с дудкою в руке,
А вокруг - вблизи и вдалеке -
Огоньки болотные горели.
Бубны били, плакали, сопели,
Песни пели бесы на реке...
Не видала Русь такого сраму!
А когда свезли меня на яму
И свалили в смрадную дыру, -
Из могилы тело выходило
И лежало цело на юру.
И река от трупа отливала,
И земля меня не принимала.
На куски разрезали, сожгли,
Пепл собрали, пушку зарядили,
С четырех застав Москвы палили
На четыре стороны земли.
Тут тогда меня уж стало много:
Я пошел из Польши, из Литвы,
Из Путивля, Астрахани, Пскова,
Из Оскола, Ливен, из Москвы...
Понапрасну в обличенье вора
Царь Василий, не стыдясь позора,
Детский труп из Углича опять
Вез в Москву - народу показать,
Чтобы я на Царском на призоре
Почивал в Архангельском соборе
Да сидела у могилы мать.
А Марина в Тушино бежала
И меня живого обнимала,
И, собрав неслыханную рать,
Подступал я вновь к Москве со славой...
А потом лежал в снегу - безглавый
В городе Калуге над Окой,
Умерщвлен татарами и жмудью...
А Марина с обнаженной грудью,
Факелы подняв над головой,
Рыскала над мерзлою рекой
И, кружась по-над Москвою, в гневе
Воскрешала новых мертвецов,
А меня живым несла во чреве...
И пошли на нас со всех концов,
И неслись мы парой сизых чаек
Вдоль по Волге, Каспию - на Яик, -
Тут и взяли царские стрелки
Лебеденка с Лебедью в силки.
Вся Москва собралась, что к обедне,
Как младенца - шел мне третий год -
Да казнили казнию последней
Около Серпуховских ворот.
Так, смущая Русь судьбою дивной,
Четверть века - мертвый, неизбывный -
Правил я лихой годиной бед.
И опять приду - чрез триста лет.
19 декабря 1917
< *** ^ ***
V. СТЕНЬКИН СУД
Н.Н.Кедрову
У великого моря Хвалынского,
Заточенный в прибрежный шихан,
Претерпевый от змия горынского,
Жду вестей из полунощных стран.
Все ль, как прежде, сияет - не сглазена
Православных церквей лепота?
Проклинают ли Стеньку в них Разина
В воскресенье в начале поста?
Зажигают ли свечки, да сальные
В них заместо свечей восковых?
Воеводы порядки охальные
Все ль блюдут в воеводствах своих?
Благолепная да многохрамая...
А из ней хоть святых выноси.
Что-то чую, приходит пора моя
Погулять по Святой по Руси.
Как, бывало, казацкая, дерзкая
На Царицын, Симбирск, на Хвалынь -
Гребенская, Донская да Терская
Собиралась ватажить сарынь.
Да на первом на струге, на "Соколе",
С полюбовницей - пленной княжной,
Разгулявшись, свистали да цокали,
Да неслись по-над Волгой стрелой.
Да как кликнешь сподручных-приспешников:
"Васька Ус, Шелудяк да Кабан!
Вы ступайте пощупать помещиков,
Воевод, да попов, да дворян.
Позаймитесь-ка барскими гнездами,
Припустите к ним псов полютей!
На столбах с перекладиной гроздами
Поразвесьте собачьих детей".
Хорошо на Руси я попраздновал:
Погулял, и поел, и попил,
И за все, что творил неуказного,
Лютой смертью своей заплатил.
Принимали нас с честью и с ласкою,
Выходили хлеб-солью встречать,
Как в священных цепях да с опаскою
Привезли на Москву показать.
Уж по-царски уважили пыткою:
Разымали мне каждый сустав
Да крестили смолой меня жидкою,
У семи хоронили застав.
И как вынес я муку кровавую,
Да не выдал казацкую Русь,
Так за то на расправу на правую
Сам судьей на Москву ворочусь.
Рассужу, развяжу - не помилую, -
Кто хлопы, кто попы, кто паны...
Так узнаете: как пред могилою,
Так пред Стенькой все люди равны.
Мне к чему царевать да насиловать,
А чтоб равен был всякому всяк.
Тут пойдут их, голубчиков, миловать,
Приласкают московских собак.
Уж попомнят, как нас по Остоженке
Шельмовали для ихних утех.
Пообрубят им рученьки-ноженьки:
Пусть поползают людям на смех.
И за мною не токмо что драная
Голытьба, а - казной расшибусь -
Вся великая, темная, пьяная,
Окаянная двинется Русь.
Мы устроим в стране благолепье вам,
Как, восставши из мертвых, с мечом,
Три Угодника - с Гришкой Отрепьевым
Да с Емелькой придем Пугачом.
22 декабря 1917
< *** ^ ***
-
-
14.01.2005 в 12:34Бог наш есть огнь поедающий. Твари
Явлен был свет на реке на Ховаре.
В буре клубящейся двигался он -
Облак, несомый верховными силами -
Четверорукими, шестерокрылыми,
С бычьими, птичьими и человечьими,
Львиными ликами с разных сторон.
Видом они - точно угли горящие,
Ноги прямые и медью блестящие,
Лики, как свет раскаленных лампад,
И вопиющие, и говорящие,
И воззывающи к Господу: "Свят!
Свят! Вседержитель!" А около разные,
Цветом похожи на камень топаз,
Вихри и диски, колеса алмазные,
Дымные ободы, полные глаз.
А над животными - легкими сводами
Крылья простертые в высоту,
Схожие шумом с гудящими водами,
Переполняющими пустоту.
Выше же вышних, над сводом всемирным,
Тонким и синим повитым огнем,
В радужной славе, на троне сапфирном,
Огненный облик, гремящий, как гром.
Был я покрыт налетевшей грозою,
Бурею крыльев и вихрем колес.
Ветр меня поднял с земли и вознес-
Был ко мне голос: "Иди предо Мною -
В землю Мою возвестить ей позор!
Перед лицом Моим ветер пустыни,
А по стопам Моим - язва и мор!
Буду судиться с тобою Я ныне.
Мать родила тебя ночью в полях,
Пуп не обрезала и не омыла,
И не осалила, и не повила,
Бросила дочь на попрание в прах...
Я ж тебе молвил: Живи во кровях!
Выросла смуглой и стройной, как колос,
Грудь поднялась, закурчавился волос,
И округлился, как чаша, живот-
Время любви твоей было... И вот
В полдень лежала ты в поле нагая,
И проходил и увидел тебя Я,
Край Моих риз над тобою простер,
Обнял, омыл твою кровь и с тех пор
Я сочетался с рабою Моею.
Дал тебе плат, кисею на лицо,
Перстни для рук, ожерелье на шею,
На уши серьги, в ноздри кольцо,
Пояс, запястья, венец драгоценный
И покрывала из тканей сквозных...
Стала краса твоя совершенной
В великолепных уборах Моих.
Хлебом пшеничным, елеем и медом
Я ль не вскормил тебя щедрой рукой?
Дальним известна ты стала народам
Необычайною красотой.
Но, упоенная славой и властью,
Стала мечтать о красивых мужах
И распалялась нечистою страстью
К изображениям на стенах.
Между соседей рождая усобья,
Стала распутной - ловка и хитра,
Ты сотворяла мужские подобья, -
Знаки из золота и серебра.
Строила вышки, скликала прохожих,
И блудодеяла с ними на ложах,
На перекрестках путей и дорог,
Ноги раскидывала перед ними,
Каждый, придя, оголить тебя мог
И насладиться сосцами твоими.
Буду судиться с тобой до конца:
Гнев изолью, истощу свою ярость,
Семя сотру, прокляну твою старость,
От Моего не укрыться лица!
Всех созову, что блудили с тобою,
Платье сорву и оставлю нагою.
И обнажу перед всеми твой срам,
Темя обрею, связавши ремнями,
В руки любовников прежних предам,
Пусть тебя бьют, побивают камнями,
Хлещут бичами нечистую плоть,
Станешь бесплодной и стоптанной нивой...
Ибо любима любовью ревнивой -
Так говорю тебе Я - твой Господь!"
21 января 1918
Коктебель